Творчество

Крошка-сын 

к отцу пришел, 

и спросила кроха: 

- Что такое 

хорошо 

и что такое 

плохо? 

Владимир Маяковский

Нас призывают к действию. Нас агитируют творить. Центр творчества переносится из затаенного и защищенного уголка души в слова окружающей обстановки, и само действие теряет свою самобытность, эксклюзивность и индивидуальность. Решение о правильном, «хорошем», творчестве высказывают те, кто диктует свои условия действия, соответственно.

Что делает потерянная душа, в которой больше нет определяющего составляющего? Естественно, человек-муравей начинает копошиться и собирать по песчинкам что-то новое, представлять, конечно же, только «положительный» результат, ставить цель, к которой он пойдет, используя любые средства. А живая, хоть и слабая, еле дышащая душа превращается в тень, полную мести и желания восстановить оторванное право на собственное «творчество». Тут-то действия и становятся «плохими». Человек-муравей начинает потихоньку понимать, что все то, что он делал до этого момента, раскладывалось на «5» и «2», на «молодец» и «что опять?», на «отлично» и «от тебя ожидали совсем другого». И все то, забракованное, отправлялось на склад, чтобы запустить бомбу медленного действия. Получается, что накопленное «плохое» творчество начинает расти, и в конце собственное, возмущенное, восставшее «я» выходит и заменяет беззащитного человека-муравья.

Теперь, кажется, человек-муравей способен на большее: ему хочется кричать о несогласии, хочется применить силу слова в полной мере, хочется всем открыть, как все на самом деле просто. Его вдохновляют музыканты, художники, писатели, революционеры, политики, экономисты и их труды - вроде все то, о чем человеку-муравью рассказывает скрывающийся за словом из пяти букв диктатор. Но появившиеся новые и отличающиеся мысли мигом пресекаются невидимыми кавычками, человек-муравей прекращает движение и вновь начинает творить так, как нужно пяти буквам.

Согласитесь, по идее муравьям не на что жаловаться: маленьким нравятся иностранные языки, изо и мечты о путешествиях, муравьям побольше – огромные перспективы в этом круглом муравейнике. Казалось бы, что эти пять букв дают нам все, что нужно. Но тогда почему муравьи все же беспокойны?

Все просто: паника от незнания, страх наказания и культ цифры 5. Все это есть полное ограничение «собственного», своего творчества. Муравьям тогда приходится брать на себя роль двойных агентов: пяти буквам мы говорим то, что хотят от нас услышать, а, отворачиваясь, уже открыто дискутируем насчет нашей ограниченной свободы … Тогда, заметив измену, диктатор начинает контролировать, каждый наш шаг и при этом, предупреждает муравьев об этом. Люди-муравьи начинают трястись над каждым словом, снижают громкость самовыражения до нуля и уходят на склад, чтобы найти хоть что-нибудь, оставшееся от своего творчества

Самое интересное, что ни муравьи, ни диктатор при этом не чувствуют удовлетворения. Пяти буквам хочется, чтобы муравьи делали как можно больше и лучше, а муравьям – не хочется терять себя. Пять букв не хотят слышать, а муравьи не хотят слушать. Пять букв давят, муравьи падают без сил. Итого: коэффициент полезного взаимодействия – ноль.

А представить теперь, что нет этих рамок, представить, что муравьи хотя бы в своем творчестве стали свободными – все бы получилось. Пять букв стали бы для людей-муравьев ориентиром, примером, помощью, в конце концов. У муравьев было бы желание посвящать свою душу пяти буквам. Пять букв, в свою очередь, радовались бы получению максимально качественного результата.

Разве такое решение утопично и нереально? Лишь дайте творчеству действий и мысли - шанс.